Когда-то  Толстой написал, что все счастливые семьи похожи друг на друга, все несчастливые несчастны по-своему. Интересно, а как  бы великий писатель охарактеризовал жизнь в  асоциальных семьях, где пьют оба родителя?

О хороших семьях писать одно удовольствие: хвали, восхищайся, радуйся вместе с героями. Но нельзя полностью уходить от реальности: количество  пьющих родителей и брошенных детей растет с каждым годом.  Бывая на комиссии по делам несовершеннолетних, я слышу такие истории, что потом несколько дней не могу успокоиться, а ведь это наша действительность.

Недавно я услышала фразу от высокопоставленного чиновника о том, что ювенальная политика может привести  к большим перегибам. Он на всю страну делился своим мнением о том, как это нехорошо, когда представители социальных и других служб будут приходить в дом, проверять кастрюли, заглядывать в комнаты. Мне так и хотелось его спросить:  «Вы к нам прилетели с другой планеты или совсем не представляете жизни в глубинке?» Даже не в самой дальней, чуть дальше Садового кольца. Эти службы порой единственное спасение для детей, проживающих с пьющими родителями.

Мой материал родился после нескольких поездок с комиссией КДН и работниками отдела социальной защиты населения.

Взгляд журналиста.

Каждый раз я стараюсь внушить себе: ничему не удивляться и не принимать происходящее близко к сердцу. Так получается только теоретически. Разве может спокойно нормальная женщина смотреть на новорожденного ребенка, которого родители прислонили к холодной стене, и он так пролежал долгое время? Папа остался один дома с детьми, а мама уехала по делам в город. Не досуг родителю обращать внимание на кроху, он готов к более важному занятию – распитию приготовленной бутылки. Детям он крикнул: «Молчать», а  те и не смеют подать голос. Чем-то занимаются, вернее, сами себя, как могут, занимают. Все было у него хорошо, но приехали, как всегда, без предупреждения, члены КДН с проверкой. Стали спрашивать, как дела, чем кормят детей, какие есть проблемы. Сначала родитель терпеливо отвечал на вопросы, а потом начал потихоньку звереть: посыпались оскорбления в адрес женщин и начались явные угрозы. Пришлось уйти, иначе могло случиться все, что угодно. Изменить ситуацию было невозможно. Можно только её контролировать. На следующей день в этот дом отправились работники сельской администрации. Итог жизни  горе-родителей таков: смерть от пьянства. Пять детей остались сиротами. Не повторят ли они жизненный сценарий отца и матери?

Я еще могу как-то объяснить поведение мужчин: у них нет материнских чувств.  Женщина же в самых опасных ситуациях спасает своего ребенка, все её естество направлено на сохранение рода. Но, оказывается, не у всех  развиты материнские инстинкты. Вот ещё один пример.

Молодая красивая женщина несколько дней пила, двухлетний ребенок был с ней. После очередного застолья она шла по улице, но силы её оставили. Упала под забор. Малыш сидел рядом с мамой, никуда не отходил. Когда приехала секретарь КДН Т.Н. Румянцева, она увидела такую картину: мамаша хуже всякой свиньи и рядом – грязный и голодный малыш. Сначала она его отмывала, а потом повезла в больницу. Если вы, уважаемые читатели, думаете, что, проспавшись, женщина спохватилась о своем ребенке, вы ошибаетесь. Узнала, что его взяли, и дальше пошла по своим делам. Необходимо сказать, что до этого её лишили родительских прав, и двух очаровательных дочурок родственники увезли на другой край страны. Урок  ей не пошел на пользу. Через несколько лет я встретилась с ней на комиссии. Мне пришлось переспросить несколько раз: та ли это молодая красивая женщина перед нами? Отечная, обрюзгшая дама ничем не напоминала ту яркую и цветущую маму с прекрасным именем Мария. Оказывается, у Маши пила мать, и теперь она «продолжила её дело».

Это всего лишь два примера, а таких множество….И год от года их становится больше. Разные жизненные ситуации бывают в семьях, по-разному «проходит воспитание» родителей. Надо отдать должное всем работникам заинтересованных служб Рамешковского района, их профессионализму, четкой организации совместной деятельности и главное – неравнодушию. Бывает, их самих отрывают от семей  в праздники, выходные дни, они едут к детям по первому сигналу. Если поздно возвращаются из таких поездок, берут детей на ночь к себе домой, отмывают их, кормят и  одевают.

На выездах я всегда поражаюсь: Т.Н. Румянцева и Е.В. Иванова  помнят всех своих подопечных, их истории, проблемы, называют всех по именам и стараются быть спокойными. Как они выдерживают? Бывает, что накануне договорятся с мамашей о решении проблемы, приезжают к ней на следующий день, а она лыка не вяжет. Все опять начинается сначала: переговоры, убеждения, если надо – строгое решение.

Легко порой решать вопросы, сидя высоко и далеко. Права пословица: «Гладко было на бумаге, помешали лишь овраги». А сколько таких «оврагов» приходится преодолевать работникам районных служб по защите детей. В глубинке, где все знают друг друга, необходимо осуществлять именно такой контроль  – с выездами и обходами домов, если надо, то проверять и кастрюли, и холодильники.

Я описала лишь две истории, свидетелем которых была. А сколько их прошло за годы работы в комиссии? Много, очень много. Не все они заканчиваются хорошо. По-всякому, это реалии жизни. И хочется сказать, что лишение родительских прав в нашем районе – это уже исключительная мера, к которой стараются прибегать в крайнем случае. Конечно, ребенку всегда лучше расти в родной семье. Но лишь до тех пор, пока она не представляет угрозу жизни и здоровью.

Это был взгляд на проблему журналиста и мамы двух детей.

Взгляд ребенка

Меня зовут Катя, мне шесть лет. Я, мама, папа и мои братья и сестры (нас пятеро детей) живем в одной из деревень Рамешковского района. Сюда мы переехали недавно. До этого жили в небольшом  поселке в пятиэтажном доме. Папа решил, что здесь нам будет лучше  и проще жить. Дедушкин домик совсем маленький, папа его ремонтирует. Внутри он успел кое-что сделать: на стенах полки для вещей, самодельные кровати. Кухни пока нет, но она строится.

Сейчас мама с самым маленьким лежит в больнице, папа с нами один. Когда он уезжает по делам, нас оставляет с моим старшим братом (он в   классе) и дядей.

Совсем недавно к нам приезжали тети и задавали  вопросы папе. Предложили отдать меня на время в детский центр, но он отказался. Спрашивали, как мы обходимся без мамы, какая нужна помощь. А потом стали спрашивать меня: как зовут? Я не хотела отвечать, но одна сказала, что в школе надо будет назвать свое имя, тогда  мне пришлось говорить. А наши маленькие испугались гостей и забрались под стол и под кровать, так там и просидели, даже не выглядывали оттуда. Конечно, испугались, ведь к нам никто не ходит, мы мало кого видим. Деревня далеко от дороги, и людей в ней нет.

Потом стали меня спрашивать про книжки. Нет их у нас, только у  старшего брата учебники, но он нам их не дает. Игрушек тоже мало. Правда, мою любимую собачку я им показала.

Папа говорил, что зарабатывает деньги и необходимые продукты нам покупает. Он сказал, что у нас все хорошо и его все устраивает.

Я не знаю, как у других. Мы с малышами дома, играем в комнате, сами придумываем игры. Телевизор есть. Когда не холодно, гуляем около дома. Других ребят я не знаю. На следующий год пойду в первый класс, тогда и познакомлюсь.  Рядом школы нет, брат долго идет пешком, а потом едет на автобусе. Папа говорит, что меня отдадут в православную школу.

Тетеньки уезжали и сказали, что еще приедут к нам посмотреть, как у нас дела.

                  Р.S.В период развитого социализма много говорили о двух мирах детства, при этом сравнивая Запад и СССР. Теперь впору сравнивать разные миры детства в благополучных и асоциальных семьях. Два мира и два детства в одной стране. Дети не выбирают родителей, они живут в тех условиях, какие им достались при рождении.

Н.СУСЛОВА