Память детства
Г.А. Дмитриев – наш земляк, последнее время он с семьей постоянно проживает в деревне Берег сельского поселения Застолбье. С 2002 по 2007 год был депутатом этого поселения.
Геннадий Дмитриевич ведет активный образ жизни, он доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РФ, профессор кафедры «Автоматизация технологических процессов». Пятьдесят лет работает в Тверском государственном техническом университете.
Его имя хорошо известно в научных кругах не только нашей страны, но и далеко за ее пределами. Г.А. Дмитриев большое внимание уделяет международному сотрудничеству студентов. Тверские студенты посещают Германию, а немецкие – Россию.
Его коллеги говорят, что Геннадий Андреевич – истинный интеллигент. Он в совершенстве владеет немецким языком, читает книги в подлиннике.
Мы побывали в гостях у Геннадия Андреевича и его супруги Зинаиды Диодоровны. Большой красивый дом требует постоянной заботы хозяев. Цветники, огород и теплицы располагаются на участке. Скучать супругам некогда, земля требует ежедневного ухода.
Одно из увлечений Г.А. Дмитриева – поэзия. Он и сам пишет стихи. Сегодня мы публикуем одно из них, посвященное военным годам. В то время Геннадий Андреевич с родителями жил на территории больницы в городе Анжеро-Судженске. Его отец был хирургом, а мама – акушерка. Память детства. Она до сих пор не отпускает детей военных лет.
Автор впервые прочитал стихотворение в День Победы у памятника павшим воинам в деревне Берег.
Я помню лето в детские года…
Я помню лето в детские года,
Когда из репродукторов война
Катилась в уши баб и стариков,
Тащивших из теплушек мужиков.
Тащили из теплушек мужиков,
Израненных детей и стариков,
В кровавых запсихованых боях,
Забывших про Гулаги и про страх!
А рядом наша кучка пацанов,
Грузившая в телеги тех бойцов,
Стиравшая кровавые бинты,
Крутившая цигарки прямо в рты.
И был там парень – лейтенантик молодой,
Под Вязьмой сбитый истребителей толпой,
Где сотни «фокке-вульфов» шли в пике,
Чтоб уничтожить переправу на реке.
Лет двадцати, не больше, лейтенант,
Почти убитый, в гипсе и бинтах,
Но он не немца матом проклинал,
Он «фокке-вульф» с восторгом вспоминал.
И тот пацан совсем не тосковал,
В бинтах и гипсе лихо он скакал.
Он так с восторгом «фокке-вульф» хвалил,
Как будто сам его из палок смастерил.
Бегут года – уж более полвека,
Исчезла в памяти бинтов кровавых вонь.
И снова «Фокке-Вульф» в тьме экономотсека
Нас в Базель вез, как старый добрый конь.
И весь полет я вспоминал былое…
Тот госпиталь и раненых бойцов,
Которые, забыв село родное,
Шли снова в бой, чтоб заменить отцов.
И снова мысль как бешеная скачет,
Которая мне голову свербит…
Что где-то рядом «фокке-вульфов» почитатель,
Что он живой и в зале здесь сидит!
